Панегерики по случаю

Семен Ходоров
В переводе с греческого слово панегерик, которым озаглавлена эта книга, означает восторженно-хвалебный отзыв о ком-либо. При всём этом я никогда не задавался целью писать кому-либо восторженные благоуханные дифирамбы и аллилуйные хвалебные оды. Но так получилось, что много лет назад, познакомившись со своей женой, я посвятил ей стихотворение по случаю дня рождения. С тех пор такие случаи стали разрастаться в прогрессии, неучтённой математическими формулами. Ведь так построено наше бытиё, что оно складывается из маленьких семейных или корпоративных праздников: дней рождения, юбилеев, продвижений по служебной лестнице, уходов на пенсию. Когда эти события непрерывной чередой стали проявляться у моих домочадцев: жены, дочерей и внуков, у многочисленных друзей и приятелей, товарищей и коллег по работе, всякий раз какой-то таинственный рубильник неизменно щёлкал в моих мозговых извилинах и навязчиво призывал браться за перо. Возможно, поэтому моё ближайшее окружение стало называть меня не то, чтобы придворным, а скорее парадным или ритуальным поэтом. На самом деле, мои стихи, посвящённые виновникам различных празднеств и торжеств, далеки не только от высокой, а даже от посредственной поэзии. Отчётливо осознавая этот неопровержимый факт, в начале одного рифмоплетения, посвящённого своей дочке, я написал:
 - Я немножко поэт, когда есть вдохновение,
 Когда проводы, встречи, когда – день рождения.
 Когда под кабацкий и пьяный угар
 Звук угасает из медных фанфар.
Тем не менее, я продолжал заниматься фанфарным графоманством и отнюдь не для того, чтобы хоть как-то увековечить своё имя во второразрядной поэзии. Делал я это исключительно для достижения благородной цели – доставить виновнику очередного торжества нестандартный подарок в виде нетривиального стихотворного буклета, который он долгое время будет хранить в своём семейном архиве. Да и что там говорить, разве могут сравниться банальные здравицы «будь здоров, желаю счастья, многие лета» с рифмованными строками, окутанными пожеланиями с учётом индивидуальности конкретного именинника. Правильность этого тезиса подтвердил день рождения моего брата в большом и шумном ресторане. В честь этого события я написал ему большую поэму. Читать её за столом не имело смысла, так как трактирный гул гуляющего народа перекрывал моё чтение. Тогда я отважился попросить микрофон и забраться на оркестровое возвышение. Следует отметить, что в этот вечер в ресторане праздновались десятки дней рождений разных именинников. Когда я начал свою декламацию, шум продолжался, но постепенно он стал стихать, и через какое-то время установилась полная тишина, которую прервал шквал аплодисментов после чуть ли не получасового чтения моей поэмы. Это произошло не в литературном салоне и не в концертном зале, а в увеселительном заведении, куда народ пришёл, если и не оторваться по полной программе, то, по крайней мере, выпить, закусить и потанцевать. Но и это ещё не всё. Буквально через несколько минут ко мне подошла директор ресторана и убедительно попросила за соответствующий гонорар писать поздравительные панегерики по её заказам. Ресторанным поэтом я так и не стал, но и по сегодняшний день продолжаю своё церемониальное творчество, часть которого и составляет эта книга.